Через 25 лет после прихода Владимира Путина к власти до кого-то в руководстве Соединённых Штатов наконец-то дошло, как с ним и с Россией нужно разговаривать. По словам помощника Дональда Трампа Кита Келлога, начинать контакты с Москвой нужно не с санкций и давления, а через личное общение. Только так общение может привести к результату

Источник изображения: nypost.com

Эта точка зрения, конечно, противоречит всей философии западного общения с Россией. Если в начале 2000-х на российские претензии на отсутствие равенства и уважения к суверенитету просто не обращали внимания, то позднее (когда эти претензии сперва были подкреплены шагами в Грузии, а затем в Сирии) стали реагировать агрессивно. Вашингтон и Брюссель выбрали путь санкций, изоляции и постоянного давления. С периодическим всплеском искусственных кампаний по нагнетанию русофобии (типа «дела Скрипалей» или «отравления Навального»), которые должны были убедить западную публику в том, что с Москвой можно разговаривать только через силу. Ну и убедить российских граждан в серьёзности западных намерений, а также побудить их менять режим через избирательные урны или через улицу.

Неудивительно, что все российские предложения о дипломатическом варианте урегулирования противоречий гасились — либо на уровне лидеров стран (как после встречи Путина с Байденом в 2021 году), либо на уровне истеблишмента (как после встреч Путина с Трампом в 2017 и 2018 годах).

Как выяснилось, гасились зря. Не сумев договориться по-хорошему, Москва стала договариваться по-плохому и в феврале 2022 года начала СВО. Владимир Путин, по всей видимости, рассчитывал при этом не только защитить российские интересы на Украине, но и убедить коллективный Запад в серьёзности своих намерений, как он уже один раз убедил в 2008 году. Однако на этот раз пилюля реальности не сработала. Вместо того чтобы начать переговоры (или хотя бы не мешать Москве договориться с Киевом в Стамбуле), коллективный Запад взял курс на ужесточение. На ещё больший объём санкций, давления, изоляции — вплоть до угроз начала полномасштабных боевых действий. Ставка опять же делалась на то, что россияне (причём как простые люди, так и элиты) устанут под гнётом санкций и потребуют от власти сдаться.

И действительно, США и ЕС удалось заставить россиян ощутить это чувство, когда ты стоишь один перед ордой. Точнее, не ощутить, а вытащить из генной и культурной памяти. Танки с крестами на башнях в русских полях, тотальная дискриминация всего русского, стада европейских наёмников, занятых разграблением русских деревень, покрытые свастиками враги, полный зоопарк западной техники (немецкой, чешской, польской, французской) — всё это реанимировало логику Великой Отечественной. Не французскую («сдаёмся за 38 дней») и не датскую («сдаёмся за шесть часов»), а советскую — «стоим до конца, отступать некуда, позади Москва». Ну и конечно, подняло память о зверствах нацистов у взрослых людей, в том числе у Владимира Путина, чья семья пострадала в ходе блокады Ленинграда.

Поэтому неудивительно, что ответом на такие шаги стала общественно-политическая мобилизация, которая привела не только к кратному усилению российской армии и не только к созданию в стране настоящего патриотического общества, выступающего против любых уступок киевскому, брюссельскому и вашингтонскому режимам за счёт российских интересов. Она привела к пониманию российской элитой одной простой мысли: любые уступки Западу («Стамбул», «Минск» и т. п.) в отсутствие нормального и уважительного отношения к Москве будут рассматриваться как российская слабость.

Станут стимулом для того, чтобы и дальше продавливать Россию.

И это понимание, в свою очередь, привело к модификации российской переговорной стратегии. Да, Владимир Путин и дальше готов искать пути дипломатического урегулирования отношений, тем более что сейчас к власти в США пришла новая, прагматичная администрация. Он даже не против положить в основу этих переговоров те принципы, которые ранее были им высказаны (денацификация, демилитаризация, нейтральный статус).

Однако президент неслучайно практически на каждом выступлении вспоминал, что коллективный Запад не раз, не два и не три обманывал Россию. Поэтому для того, чтобы вернуться к плану Путина, Штатам (а точнее, Трампу) нужно заслужить российское доверие. Нужно убедить российского президента в том, что все пункты дорожной карты будут выполнены: Украины не будет в НАТО, там будут уважать права русскомыслящих людей, не будет блокады Приднестровья.

Сделать это, понятно, будет крайне сложно. Поэтому не исключён и другой вариант договорённостей — тот, который будет не основан на несуществующем доверии, а как раз приведёт к созданию этого доверия. Он заключается в том, что Трамп делает шаг в сторону. Отказывается от поддержки киевского режима, надевает поводок и намордник на европейцев и позволяет России самой решить свои проблемы на Украине: минимизировать украинскую территорию за счёт освобождения исконно русских территорий (а Путин на «Валдае» уже сказал, что конфигурация признаваемой Россией границы Украины будет зависеть от волеизъявления пока ещё украинского населения), получить границу с Приднестровьем и т. п. А затем уже, основываясь на появившемся доверии, договариваться с Владимиром Путиным о более серьёзных, глобальных моментах.

Геворг Мирзаян, RT

Сообщение Прежде чем начать переговоры, Трампу нужно будет заслужить российское доверие появились сначала на NEWS-FRONT.